Одна добрая женщина жила в большом деревянном доме на улице Березовой. Конечно, добрая. Ведь если бы она не была доброй, то и история эта приключилась бы совсем в другом месте, а не в этом большом деревянном доме, и не на улице Березовой.
Вокруг дома, где жила женщина со своей семьей – мужем и двумя взрослыми сыновьями, был красивый сад. Весной, только солнце начинало пригревать землю, сад оживал: выстреливали изящные нарциссы, поднимались на упругих зеленых ножках головки тюльпанов – красных, желтых, белых, пестрых; примула глядела весело чистыми своими глазками из зеленых розеток листьев. Расцветали плодовые деревья, и тогда казалось, что бело-розовые облака спустились в сад к доброй женщине, поговорить с ней и вместе порадоваться весне. Летом распускались розы и цвели до самой поздней осени.
И все это время, от первых теплых дней до осенних заморозков, добрая женщина лелеяла своих питомцев – поливала, полола сорняки, рыхлила землю, чтобы легче было дышать корешкам; прогоняла гусениц и жуков, которые полчищами устремлялись отовсюду к кустам и деревьям, едва только завидят зеленые листочки на ветках.
Так в трудах незаметно пролетело лето. Выйдя однажды на крыльцо, женщина увидела белый иней на мощеных камнем дорожках в своем саду. Она подошла к розовому кусту, который не желал отцветать, а выпустил к этому холодному осеннему дню еще много и много упругих бутонов.
- Осень пришла, - сказала она розам. – Пора ложиться спать. А вы куда собрались?
Она нежно коснулась бутонов рукой.
- Скоро придет мороз. Хватит цвести…
- Мяу… - услышала она вдруг из-за куста.
- Кто там? – спросила женщина.
Листья, покрытые холодными каплями, дрогнули, и на дорожку осторожно вышла кошка. «Мяу…» - еще раз тихонько сказала она и потерлась о ноги женщины. Потом побежала по дорожке, останавливаясь и оглядываясь, словно приглашала женщину идти за нею. Женщина сделала несколько шагов следом. Кошка оживилась, вернулась к ней, опять потерлась головой о ноги и опять тихо позвала за собой.
Так дошли они до сарая, где под навесом стояла поленница дров для бани. Кошка забежала за угол поленницы и остановилась. Она смотрела прямо в глаза доброй женщине.
А тем временем из-за поленницы, смешно ковыляя на коротеньких пушистых лапках, тихонько вышел крошечный котенок. Его серая шерстка стояла дыбом от холода и страха, и от этого он казался совсем круглым. Он подошел к матери, ткнулся мордочкой в ее бок и громко замурлыкал, стараясь забраться поглубже в пушистую шерстку, где пряталось теплое молочко.
Кошка нежно лизнула детеныша. Потом она снова подняла глаза на женщину и мяукнула.
Женщина поняла: кошка просила взять котенка.
Кошка была ничейная, она гуляла сама по себе и лето, и зиму. У нее была пушистая теплая шерсть, и кошка не боялась наступающих холодов. Она знала, как будет добывать себе пищу и как будет спасаться от врагов.
Но малыш… Он такой крошечный и беспомощный. Он появился слишком поздно и не успел подрасти до холодов. Он их не сможет пережить. Ему нужно в тепло. В дом.
Женщина взяла на руки котенка, положила за пазуху, склонилась над ним, согревая его своим дыханием, и пошла к дому. Кошка проводила их до крыльца. Она опять то забегала вперед, то возвращалась назад, терлась о ноги женщины, заглядывала ей в глаза, словно хотела что-то сказать напоследок. Может быть, дать какой-то очень важный материнский совет…
Так появился в большом деревянном доме котенок, которого назвали красивым кошачьим именем – Мурзик.
Кошка каждый день навещала своего сына. Она забиралась на козырек, который нависал над крыльцом, затем спрыгивала на карниз кухонного окна – там она чаще всего видела женщину, которая хлопотала у плиты, чтобы накормить своего мужа и двоих взрослых сыновей. Кошка усаживалась на карниз и смотрела в окно, пока хозяйка не замечала ее. Увидев в окне кошку, женщина отворяла дверь, кошка осторожно входила в прихожую и издавала нежный призывный звук. Котенок слышал голос матери и бежал к ней из комнат, скользя по гладкому полу, и радостно мяукал, отвечая ей что-то на своем языке. Кошка ласкала малыша, лизала его пушистую шерстку и укладывалась на коврике, вытягивая живот, чтобы котенок скорее нашел молочко.
Наевшись вдоволь, детеныш засыпал иногда у материнского тепла. Но кошка знала время и, осторожно поднявшись, подходила к двери. Женщина уносила теплый комочек в комнату и бережно укладывала на кресло – там облюбовал себе место новый жилец.
Однажды, покормив котенка, кошка увела его с собой. И женщина, и ее муж, и два взрослых сына – все очень огорчились, обнаружив, что котенка больше нет. Вечером они ходили по саду и громко звали его. Но никто не откликнулся. Это был самый грустный вечер. Ужинали молча и молча же разошлись по своим комнатам, чтобы заняться каждый своим делом.
Но тут в поселке погасло электричество. Такое здесь случалось не раз. В доме достали всегда имеющиеся наготове толстые белые свечи, зажгли их и поставили так, чтобы они хоть немного освещали дом. Все ушли из кухни, где на столе тоже стояла свеча. Залетевший в форточку ветерок шевельнул штору. Штора махнула пестрым крылом и задела свечу. Свеча упала, но успела лизнуть штору. Желтый огонек быстро-быстро побежал вверх, к деревянному карнизу. Упавшая свеча продолжала гореть на столе – огненный круг ширился, подбираясь к краям.
Сначала они подумали, что это в поселке снова дали электричество. Но яркое сияние исходило только из кухни, а в остальных комнатах по-прежнему было темно. И тут все догадались, что это – пожар, и сбежались на кухню, и принялись тушить огонь. Они его, к счастью, довольно быстро потушили. Но… стол был безнадежно испорчен – в середине его прогорела дыра, шторы, охваченные пламенем, превратились в черные лохмотья, скатерть… Ну, что там говорить о скатерти! А самое главное – кухня так закоптилась, что доброй женщине пришлось два дня мыть, скоблить, отчищать все, что оставил после себя пожар. И два дня в доме открывали окна и двери, чтобы выветрился страшный запах гари, который успел пролезть в каждую щелку, в каждую комнату.
И через два дня, когда в доме все стало по-прежнему, кошка привела котенка. Она опять покормила его на коврике, ласково мурлыча и обнимая лапой его подрагивающую от наслаждения спинку, потом облизала на прощанье и вышла за дверь.
И больше она уже не приходила в этот дом. Видимо, знала, что все теперь тут будет хорошо.
Котенок вырос в большого красивого кота. Его густая серая шерсть лоснится на солнце, когда он важно выходит в сад и неспешно прогуливается меж цветущих кустов. Иногда он вдруг останавливается, замирает на месте и вслушивается в шорох, который только он и может учуять. Р-раз! И перед носом кота вырастает рыжий земляной холмик. Кот подпрыгивает от неожиданности и возмущенно фыркает.
Это крот идет по своим делам под землей, быстро-быстро прорывая себе путь короткими лапками, и когда нарытая земля мешает ему двигаться дальше, он – раз! – и выбрасывает ее наружу. И какое ему дело до кота, который мечтательно прогуливается в это время по саду.
Мурзик забывает, куда шел. Он садится возле курганчика и часами терпеливо ждет, не появится ли тот, кто так невежливо бросает землю прямо ему в нос. Он хочет познакомиться с ним. А крот, напротив, ни с кем не хочет знакомиться, а уж тем более с котом.
И это единственное огорчение для Мурзика в его теперешней жизни.
